стоп-кадр истерики, законсервированной до температуры вечной мерзлоты
Маленький постмодернист внутри меня умер. Не будет больше мифологии, всяких там хтонических чудовищ Алексанро-Невской лавры и прочего. (Хотя от лавры все равно веет жутью, когда идешь мимо). Что будет вместо, я не знаю.
Метро, москиты и мохито:
Зеленое желе рассвета.
И чувствуешь себя немного трилобитом
Тупым, весомым. Чашку Петри
С чаем - и пора в дорогу
По слепленному из песка Петрополю
С буквы "N", где бродит по проспектам гоголь-моголь,
И лапу пожимает каждый тополь.
Довольно костью поделиться,
Он проведет тебя куда захочешь
С упорством гидры лернерийской
По головам, болотным кочкам
Туда, где жертвуют петролеум
Эмпузы отрастившим ламиям:
Из палок вырастают колья,
А из песчинок - камни.
(а это - последыши архаического сознания, тьфу-тьфу-тьфу, нах-нах-нах)
Метро, москиты и мохито:
Лежишь на койке, тело затекло
Зеленое желе рассвета.
Бесхвостой ящеркой на камне,
И чувствуешь себя немного трилобитом
Песок в глазах расплавился в стекло,
Тупым, весомым. Чашку Петри
Тимпаны бьют, и капельница камедь
С чаем - и пора в дорогу
По мне, по Фаэтону, льет,
По слепленному из песка Петрополю
В тоске скукожась тополиной.
С буквы "N", где бродит по проспектам гоголь-моголь,
И ты во сне все ищешь брод,
И лапу пожимает каждый тополь.
Запутавшись в бинтах из тины.
Довольно костью поделиться,
Он проведет тебя куда захочешь
С упорством гидры лернерийской
По головам, болотным кочкам
Туда, где жертвуют петролеум
Эмпузы отрастившим ламиям:
Из палок вырастают колья,
А из песчинок - камни.
(а это - последыши архаического сознания, тьфу-тьфу-тьфу, нах-нах-нах)