Самое плохое, что с тобой может случиться - это если атрофируются мечты. Съежатся вьюнком, на день опутавшим Муми-дол, вяло трепыхнутся искусственными мышцами на прощание девочке и ее птицелету, и, миновав стадию гниения, рассыплются в марсианскую пыль. Так случилось с подопечными вампирши Мириам - когда времени так много, оно сыплется песком, иссушает. И вот ты след, из которого когда-то напились и стали - персонально для тебя, такой уж сорт магии - козлятами или даже козлищами.

Впрочем, всегда остается шанс. В незакрытые ставни этой голубятни, этого, с позволения сказать, колумбария с его сквозняками и вскидывающимися в отупляющей дреме занавесками может ворваться гроза. И прощай тогда, лазуритовое невыносимое небо вечности. Напитавшаяся влагой глина снова станет плотью, и радостно запляшет одевшийся в нее, как заправский франт, костяк, и кожа будет лучше прежнего - из нанесенной в углы и на подоконники легчайшей пыли, в своей новой ипостаси замечательно смуглой. Просто добавь воды, как говорится. *а лучше крови. а лучше слез и чернил*


____________________________________________________________________________

Так вот, насчет "достать чернил и плакать". Подозреваю, что в чернильнице той были вовсе не чернила, а подростковые гормоны. Похоже, только от них зависело то чудесное настроение, будто балансируешь на границе того и этого мира и того и гляди свалишься - вдохновение. (Глупое слово: "вдохновение" - "вдова вдоха"). Грустно все это.